Фаина

Деркиллид и опыт неуважения к герою
Плутарх написал: "...Никто не осудил дерзости, которую пришлось выслушать даже такому прославленному человеку, как полководец Деркиллид. Какой-то юноша не уступил ему места и сказал так: «Ты не родил сына, который бы в свое время уступил место мне»."
Страх, лежащий в основе поступка безымянного юноши, вполне понятен: это страх представителя маленькой общности людей, полиса. Настоящему представителю мегаполиса этот страх неизвестен. Потому если житель мегаполиса начинает предъявлять своему бездетному современнику сходные претензии, им движут совсем другие мотивы. "Почему ты отказываешься приносить ту жертву, которую приношу (или собираюсь принести) я?" -- говорит он. То, что ребенок -- в последнюю очередь награда, а в первую -- принесение жертв, понимают все. То, что жизнь без обязательств, заполненная работой и развлечениями -- это благо, также очевидно. В условиях современного мегаполиса рождение ребенка или взятие на себя обязательств по уходу за кем-либо становится выбором, не чем-то неизбежным для каждого, достигшего зрелости. Можно выбрать ответственность и получить заслуженное уважение, но можно отказаться от ответственности -- и ничего страшного не произойдет. Кроме того, что некоторые будут говорить "Ты не родил сына, который бы в свое время..." Кто эти некоторые?
Люди, которые в современном мегаполисе говорят о нравственности, отождествляя ее с традиционными или религиозными ценностями, несомненно, бывают движимы не только ощущением личного провала (принесенная ими жертва оказалась необязательной), но и весьма важным массовым инстинктом -- правда, просроченным. Жизнь в малонаселенной местности и также постоянно ощущение угрозы подстегивают инстинкт размножения, а жизнь в мегаполисе его притупляет. Но люди наделены отнюдь не равными инстинктами. Целые группы людей даже в традиционном обществе воздерживаются от размножения, а в обществе мегаполиса аналогично встречаются и даже объединяются в группы люди, настаивающие на размножении. В отличие от многих других иррациональных групп, чьи усилия направлены на сдерживание определенных проявлений глобальной цивилизации (вегетарианцы отчасти компенсируют повышенное потребление "золотым миллиардом" мяса, усилия зеленых зачастую бестолковы, но цель их более благородна, чем у всех остальных ныне живущих, волонтеры гуманитарных движений пытаются сглаживать социальный дисбаланс, и т.д.), "борцы за нравственность" не делают ничего важного. Надо думать, их роль -- это роль аппендикса: в лучшем случае они безвредны, но если они захватывают власть и начинают побивать камнями людей недостаточно, на их взгляд, нравственных, возникает опасность перитонита.
Во времена Деркиллида неуважение к бездетному герою было печальным условием выживания, в наше время это уже социальное слабоумие.